8 тур закрыт
нзамипсо-фестhemlen.diary.ru
Четыре упоминания побережья в текстах, сильно палюсь как хочу в отпуск и на море
(2 на фесте, 2 в фике)
08-01. Как Петрос к исполнению своей мечты шел,а Лучиано (будущий великий эмпат же) на черном наставниках/начальстве/коллегах/подчиненных Петроса практику оказания срочной психологической помощи проходил.
590 слов
Со временем многое в их жизни поменялось. Пансионат, ранее сплочавших их, остался давно в прошлом и приходилось прилагать усилия, чтобы не разлететься насовсем. Судьба повела друзей разными путями, выбрав для каждого нечто иное. И все же, время от времени их корабли останавливались в одном порту и выдавался спокойный вечер, который можно было провести за столиком кофейни.
Петрос с удовольствием делился впечатлениями от последней поездки в иностранное государство, и Лючику оставалось только дивиться – несмотря на спонтанное бегство в И'Са-Орио-Т, в Каштадар его никогда не заносило.
- Представляешь, там общество делится на касты, по своему происхождению и роду занятий! То есть, например, если ты деревенский горшечник, то при встрече с городским торговцем не должен говорить первым. А государственным служащим нельзя смотреть в глаза – можешь отвлечь их от дум о пользе народа, - смеялся мужчина, позабыв про собственный кофе с апельсинами, рецепт которого тоже когда-то привезенный из Империи.
- Здорово напоминает Уложение, - поделился Лучиано, волей-неволей когда-то ознакомившийся с его содержанием.
- Да, общие черты есть, но там еще что забавно: если ты ниже положением, то не должен разглядывать девушек. Но там же летом жара несусветная, ты бы видел в чем ходят! Одни юбочки расписные и ленточки, а поверх бусы-бусы! Все звенит, переливается. Еще за угол не зашел – слышишь как вышагивает.
Мимо них прошла официантка в изящной униформе. Строгой, закрытой – последнюю неделю с моря дули холодные ветра. Представили, помолчали.
- А знаешь, - поделился Петрос, расслабляя черный галстук, - я там проштрафился разок. Только приехали в город, куратор с командиром ушли на встречу, а нам же скучно стало – пошли на разведку, любопытно же. С рынка такой аромат, травами пахнет за полмили. Ну и разговорились с местными как могли, сторговались, а подносчицей там девчушка работала – низенькая, смуглая, волосы еще так уложила необычно, заплела то ли ракушечки мелкие, то ли еще какие каменья. Я и засмотрелся.
Тамирони насмешливо фыркнул. Ну конечно, куда же без приключений?
- Тебе-то смешно, - притворно обиделся собеседник, - а мне в тот момент не очень. Владелец лавки налетел, начал что-то кричать – их и так с пятого на десятое поймешь, а когда быстро вообще не разобрать. Руками машет, что-то требует, там еще несколько мужиков набежало. Я уж струхнул – поди разбери какие еще у них есть порядки, вдруг в драку полезут – не магией же их, сам знаешь какой у меня профиль. А бойцы наши махом сообразили, встали в кружок, меня в центр вытолкали и зыркают так злобно на каштадарцев, того и гляди сцепятся.
- Договорились?
- Конечно! Мэтью как раз искать нас начал и увидал кутерьму. Уж не знаю, что он им наплел, но отпустили. Потом уж рассказал, - Петрос довольно улыбнулся, - я же толпой с черными ходил, меня за одного из них приняли. А там боевые маги вроде самой-самой обособленной группы, к ним и обращаться напрямую нельзя. И я на их глазах на девицу поглядываю, того и гляди заворожу.
Лючик покачал головой. Как можно спутать белого мага, он не представлял совершенно. Для любого ингернийца, с рождения окруженного черно-белой компанией – это просто невозможно.
Впрочем, разглядывая военный костюм и жилет противомагической защиты, который Петрос не успел снять, бегом с корабля направившись к другу, Лючик поверил – среди боевиков он мог бы стать неотличим со стороны посторонних.
В зал заглянула знакомая морда лица, обгоревшая под жарким солнцем. Ридзер приветственно кивнул Лучиано, заметив его, и затем подметил с кем-то чаеничает.
- Кормалис, ты долго еще лясы точить будешь? Брифинг через десять минут на мостике!
- Так уж собирался! – крикнул Петрос в ответ, подхватывая зеленую фуражку и пожал плечами, извиняясь. Лючик успокаивающе кивнул, мол, что тут поделаешь, потом договорим.
Допил терпкий красный чай, привезенный с островов, и решительно направился следом, на соседнее судно. Куратору не положено опаздывать, дисциплина вырабатывает в глазах подчиненных авторитет.
08-15. Что-нибудь о Филе Аскеле и о том, каково это быть старшим координатором курортного региона.
257
Некоторые невежественные черн… кхм, люди, могли бы подумать, будто у уважаемого мага, занимающего высокую должность из-за расположения подведомственного округа не жизнь, а разлюли малина. И нет того же засилья Диких Пробоев, проблем с криминалом, банальных нежитей (и близость соленой воды нисколько не способствовала благоприятной обстановке, в Краухарде, вон, тоже Северное море – и как, легче дышится местной службе очистки?). Как бы не так! Не хотите ли ровно тех же трудностей, что и у всех, но в увеличенном в трижды количестве – ибо бархатный сезон.
Про сектантов отдельная песня. Допустим, Искусники свое отвоевали, но неужели каждый, самый завалявшийся свидетель чего-то там, не попробует развести наивных туристов на лишнюю крону?
Так что когда на Заседаниях Круга кто-то позволял себе скабрезные шуточки о том, что печать мага господина Акселя давно покоится где-то на песчаном пляже вместе с утраченными навыками, Фил с чистой совестью предлагал наглецу прямо на месте, не отходя далеко, ознакомиться с позабытой боевой магией старичка, которому давно пора на покой. Министр Михельсон поглядывал на то сквозь пальцы, пожилой черный маг имел право на небольшие вольности – тем более, желающих все еще не находилось.
Хотя на деле Аксель иногда лукавил. Действительно, в его округе работа большей частью была сезонной. Просто ее периоды не совпадали с общепринятыми.
Когда с океана потянули северные ветра и солнце затянули тяжелые тучи. Когда берег сковали штормовые волны, а поезд под завязку забился курортными перелетными пташками, возвращающимися в свои дома под проливными осенними дождями. Вот тогда Фил Аксель позволил себе растянуться в гамаке на застекленной веранде с чашечкой ароматного чая и устало выдохнуть:
- Ну наконец-то и я отдохну.
08-30. Чарак. Поднял кого-то не того. Интересный эффект от смешения личностей.
304
Ральф Чарак с интересом осматривал преподнесенный ему череп – натурально, со знанием и тщанием вываренный, инкрустированный изумрудами и золотом череп, с жемчужными зубами, некогда, вероятно, выбитыми.
Можно было отказаться, сославшись на возраст, но юный Тангор пропадал за морем, а иных мастеров-некромантов не сыскалось. Сопровождающие документы намекали на необыкновенную историю появления сего артефакта. Почему бы и не тряхнуть стариной, заодно показав профанам, на что способен древний талант. Ральф отставил в сторону трость, поправил полосатый пиджак у шеи и потянулся к кости.
Ритуал вышел странным, смутным и все же успешным. Мертвец благополучно поделился последними днями своей некогда жизни, показав и отрезанную голову, и занятную беседу с литератором и историком под липами. А затем проснулся полностью, отбросив всякую надежду собрать для начала Круг из двенадцати адептов.
Сознание трупа вернулось и череп метафорически заозирался, если можно так выразиться, все еще пребывая внутри чужой головы самое сутью. Испуганно уставилось на седовласого собеседника и попросилось домой.
- Куда же вам надобно, молодой человек? – смиренно поинтересовался Ральф. Ну хочется мертвецу побыть дома, тоже новость. Он бы и сам не отказался от чашечки чая да прилечь на уютной кушетке.
- Мне бы на Садовую, меня ждут. Но позвольте, какой же я вам молодой? – возмутилась голова. Справедливо.
- Мне давеча минуло четыреста сорок, вам – в десять раз меньше. Как мне кажется, я имею такую возможность.
Череп промолчал.
- Не соврал немец, вот у меня перерезана шеи – и я говорю со старцем.
На старца Ральф не обиделся, как и пропустил мимо ушей неизвестное «немец».
- И что же, по-вашему, после отрезания головы уже и побеседовать нельзя?
- А вы, случайно, не специалист по черной магии? – прищурились изумруды в глазницах.
Ральф скромно пожал плечами, мол, да, балуюсь иногда. Хобби у него такое, проводит время с огоньком. Присел на кресло, опираясь на трость и нагнулся поближе к постаменту с его спутником на ближайший вечер. Предложил:
- Может вина?
- Лучше поговорим о душе, - вздохнул череп.
Спойлер-пояснение
Да, это Берлиоз из Мастера и Маргариты
08-45. Молодой Сатал | Тодер Тангор. Впечатления от встречи с легендой (или с молодым дарованием).
Да, в 3 часа ночи можно забыть, что тела не осталось.
И вышел односторонний юст
334
- Тангор? - напрягся капитан.
- Ну да! Был такой координатор, лет двадцать назад, нам на курсах все мозги им... Гм... Тоже здесь служил.
Они называют его Тодером. У него сияющие черные глаза и шальная улыбка. Он всего неделю как назначен координатором северо-западного округа и уже успел наворотить дел. И Эдан злится, как злится любой подросток, перед которым воздвигли пьедестал, поманив пальчиком, мол, рассмотри получше, можно – а затем его занимает кто-то другой, недостижимый, и трогать уже нельзя.
Все вокруг зовут его разными именами: талант, молодое дарование, спасение и чудо эпохи. Особенно самому предмету издевательств в красноречии нравится «темный ангел, поднявшийся из горних земель дабы очистить мир от гнилья нежити каленым огнем» - Дан видел, как он смеялся, читая тоненькую газетенку. И оказывается, что улыбка у него не такая уж и противная.
Его величают господином Тангором, лебезят и кланяются. Он вошел в Нинтарк живым – и вышел мифическим героем. Он планомерно уничтожает каждый намек на запрещенную секту и ужасающе сосредоточен в своем занятии. И руки у него жилистые, сильные – от этой мысли дурную кровь невольно опаляет жаром, не имеющем отношения к Источнику.
Его тело не поминают вовсе – оно укрыто темной тканью и завернуто в нее же как в саван. Пройдет всего пара дней и оно взовьется прахом под веселое потрескивание дров. С исхудавшего посмертно пальца спадает кольцо и катится-катится по наклонной, мимо женщины с ребенком, падая в трещины брусчатки. Кому до него сейчас есть дело?
Годы текут, медленно-быстро, и вот уже Эдан сам на его месте, сражается с его врагами и защищает то, что когда-то защищал он. У Эдана есть жена и дети, любимые и дорогие, он за них готов жизнь отдать, но лучше сражаться до последнего вздоха. И не вспоминает о когда-то знакомом одному юнцу маге, пока по нервам не проезжают ржавым лезвием предчувствие:
- Колись, мерзавец, кто это?
Вскоре те же черные глаза смотрят на него. Давай, Эдан, ты хотел познакомиться. Ударить, сжать, убить – спасти.
А он зовет его Учитель. И это даже смешно, только вот трогать по-прежнему нельзя. Тангор, это ты мерзавец, надеюсь, тебе тепло на той стороне.
08-47. Что-нибудь о господине Михельсоне, человеке, ничем не уступающем черным магам.
416
В Министерский Круг люди попадали не оттого, что являлись важными или политически значимыми, пусть и со стороны могло показаться иначе. Туда входили особенные личности, прекрасно осознающие гибельный курс прошлой истории и желающие воссоздать из пепла нечто великое.
Министр Общественной Безопасности не был магом, не являлся мудрым руководителем или одаренным стратегом, да и просто смельчаком его трудно назвать. Вместо всего этого он обладал уникальной способностью, неким талантом – возможностью видеть в другом его самые сильные стороны, скрытые возможности и пределы. Чем пользовался к собственной выгоде и на пользу Ингерники.
Ему удалось разглядеть потрясающий потенциал в юном Тодере, на тот момент едва окончившем колледж. Заприметить злопамятность Акселя и его стремление доказать самому себе и миру вокруг кто из них двоих, он или старик Тангор, достойнее. А также удивительное хладнокровие и цепкое мышление Рэма Ларкеса, позволяющее добиться многого – если стимул появится.
Михельсон терпеливо дожидался переломного момента в судьбе родины, не сомневаясь в том, что он настанет – рано или поздно. И пока привычный порядок вещей вместе с Инквизиторским строем рушился словно карточный домик, у него уже имелся при себе план. Размеренно и четко он создавал фундамент будущей великой страны, с филигранной точностью составляя каждую деталь государственной машины. Понимая, кто должен находиться на каком месте и чего он может этим добиться.
Поставить во главу округов черных магов – невероятное на тот период решение, позабытое со времен Святого Роланда. Пока все вокруг сомневались, можно ли доверить трудноуправляемым, вспыльчивым и заносчивым черным такую власть, Михельсон отлично осознавал – в полной мере понять собратьев и подчинить сможет только другой черный. Непокорность скрывала за собой амбициозность, и если придать нужный вектор – это сыграет добрую службу.
А когда пришел срок, и над тщательно лелеемым детищем нависла теологическая угроза – он не сомневался в том, кто сумеет ее обуздать. Кому достает расчетливости и холодного ума для просчета всех тактических вариантов и вместе с тем черной напористости, которая бульдожьей хваткой уцепится за Искусников и не отпустит, покуда не задушит всех до единого. Оставался последний фактор – личная заинтересованность. Это устроить чрезвычайно легко.
Михельсон задумчиво крутил в руках наконечник арбалетного болта, точно такой же какими пользовались агенты запрещенной секты (за точностью исполнения он особенно проследил). Прекрасно осознавал всю опасность черного безумия и всю его мощь, но ни на секунду не колебался – его план сработает с точностью часового механизма. Ларкес обуздает ярость, перекует ее в целеустремленность. Оставалось лишь запустить этот процесс, столкнуть первую косточку домино в ее ровной очереди.
И Тодеру Тангору суждено стать первой ступенью. Клин клином, кажется? «Жертвуем во имя будущего».
Пока весь мир застывал на распутье, не решаясь сделать выбор, Михельсон действовал.
08-59. Байки армейцев, возвратившихся из Са-Орио. Мифы и преувеличения о Томасе, Шорохе, Лючике с компанией и их делах - приветствуются.
294, обсценная лексика
- Шаман, говорю!
В ответ донеслось насмешливое фырканье.
- Вас там не было, нечего тут фырчать, – возмущенно шипели армейские, попивая теплое пиво под заунывное стаккато дождя. Из-за занавески ощутимо тянуло сквозняком и все согревались как могли. – А коли б видели, то и помалкивали бы. Мы-то когда высадились, тушенки набрали, крупы, прочих харчей запасли. Так там же дыра форменная, конечно оно начало уходить. Не на кашах же сидеть!
- А у местных добыть?
- Добудешь у них, как же, они повернутые на всю голову. Подходишь с деньгами, нормально общаешься, мол, может надо чего, охранку там обновить и в ответ тишина. Только глазами лупают и ни единой связной мысли. Не бить же их, да и куратор все вокруг топтался.
- Ну и чего ваш алхимикус сотворил? Толкнул им бадяжьей самогонки?
- Ты на мастера не наезжай, Тангор дело свое знает почище прочих. Достал он какую-то херовину, навроде магического посоха и давай им мозги пудрить. Обошел кругом – они всё и отдали. Даже торговаться не пришлось.
- Брешешь, - с сомнением протянули не впечатлённые слушатели. Зато с соседнего стола отозвались охотно:
- Ага, а помнишь как он со вторым грузовиком через реку уплыл и неделю пропадал с белым хреном? Ты в фургон-то потом заходил? Там же такой колбасный дух стоял, спать невозможно – только облизываться, да животом урчать.
Из-за спины согласно прогудели и добавили:
- А горный городишко тот? Сидел сиднем у себя в халупе, магичить брезговал. И вдруг – раз, хочу, говорит, пахлавы! Да где ж тебе ее достать, когда нежить все пожрала, а что осталось – люди с боем вырывают друг у друга. И нашел, собака, склад со снедью! С личем конечно и Эхом, но еда-то не тронута и, что главное, добыл пахлаву свою, едрёну...
Бойцы помолчали, погрузившись в ностальгию. Только в углу, надвинув кепку на лоб и утопив нос в кружке, Румол все бубнил: «Шаман, как есть шаман».

Четыре упоминания побережья в текстах, сильно палюсь как хочу в отпуск и на море

08-01. Как Петрос к исполнению своей мечты шел,
590 слов
Со временем многое в их жизни поменялось. Пансионат, ранее сплочавших их, остался давно в прошлом и приходилось прилагать усилия, чтобы не разлететься насовсем. Судьба повела друзей разными путями, выбрав для каждого нечто иное. И все же, время от времени их корабли останавливались в одном порту и выдавался спокойный вечер, который можно было провести за столиком кофейни.
Петрос с удовольствием делился впечатлениями от последней поездки в иностранное государство, и Лючику оставалось только дивиться – несмотря на спонтанное бегство в И'Са-Орио-Т, в Каштадар его никогда не заносило.
- Представляешь, там общество делится на касты, по своему происхождению и роду занятий! То есть, например, если ты деревенский горшечник, то при встрече с городским торговцем не должен говорить первым. А государственным служащим нельзя смотреть в глаза – можешь отвлечь их от дум о пользе народа, - смеялся мужчина, позабыв про собственный кофе с апельсинами, рецепт которого тоже когда-то привезенный из Империи.
- Здорово напоминает Уложение, - поделился Лучиано, волей-неволей когда-то ознакомившийся с его содержанием.
- Да, общие черты есть, но там еще что забавно: если ты ниже положением, то не должен разглядывать девушек. Но там же летом жара несусветная, ты бы видел в чем ходят! Одни юбочки расписные и ленточки, а поверх бусы-бусы! Все звенит, переливается. Еще за угол не зашел – слышишь как вышагивает.
Мимо них прошла официантка в изящной униформе. Строгой, закрытой – последнюю неделю с моря дули холодные ветра. Представили, помолчали.
- А знаешь, - поделился Петрос, расслабляя черный галстук, - я там проштрафился разок. Только приехали в город, куратор с командиром ушли на встречу, а нам же скучно стало – пошли на разведку, любопытно же. С рынка такой аромат, травами пахнет за полмили. Ну и разговорились с местными как могли, сторговались, а подносчицей там девчушка работала – низенькая, смуглая, волосы еще так уложила необычно, заплела то ли ракушечки мелкие, то ли еще какие каменья. Я и засмотрелся.
Тамирони насмешливо фыркнул. Ну конечно, куда же без приключений?
- Тебе-то смешно, - притворно обиделся собеседник, - а мне в тот момент не очень. Владелец лавки налетел, начал что-то кричать – их и так с пятого на десятое поймешь, а когда быстро вообще не разобрать. Руками машет, что-то требует, там еще несколько мужиков набежало. Я уж струхнул – поди разбери какие еще у них есть порядки, вдруг в драку полезут – не магией же их, сам знаешь какой у меня профиль. А бойцы наши махом сообразили, встали в кружок, меня в центр вытолкали и зыркают так злобно на каштадарцев, того и гляди сцепятся.
- Договорились?
- Конечно! Мэтью как раз искать нас начал и увидал кутерьму. Уж не знаю, что он им наплел, но отпустили. Потом уж рассказал, - Петрос довольно улыбнулся, - я же толпой с черными ходил, меня за одного из них приняли. А там боевые маги вроде самой-самой обособленной группы, к ним и обращаться напрямую нельзя. И я на их глазах на девицу поглядываю, того и гляди заворожу.
Лючик покачал головой. Как можно спутать белого мага, он не представлял совершенно. Для любого ингернийца, с рождения окруженного черно-белой компанией – это просто невозможно.
Впрочем, разглядывая военный костюм и жилет противомагической защиты, который Петрос не успел снять, бегом с корабля направившись к другу, Лючик поверил – среди боевиков он мог бы стать неотличим со стороны посторонних.
В зал заглянула знакомая морда лица, обгоревшая под жарким солнцем. Ридзер приветственно кивнул Лучиано, заметив его, и затем подметил с кем-то чаеничает.
- Кормалис, ты долго еще лясы точить будешь? Брифинг через десять минут на мостике!
- Так уж собирался! – крикнул Петрос в ответ, подхватывая зеленую фуражку и пожал плечами, извиняясь. Лючик успокаивающе кивнул, мол, что тут поделаешь, потом договорим.
Допил терпкий красный чай, привезенный с островов, и решительно направился следом, на соседнее судно. Куратору не положено опаздывать, дисциплина вырабатывает в глазах подчиненных авторитет.
08-15. Что-нибудь о Филе Аскеле и о том, каково это быть старшим координатором курортного региона.
257
Некоторые невежественные черн… кхм, люди, могли бы подумать, будто у уважаемого мага, занимающего высокую должность из-за расположения подведомственного округа не жизнь, а разлюли малина. И нет того же засилья Диких Пробоев, проблем с криминалом, банальных нежитей (и близость соленой воды нисколько не способствовала благоприятной обстановке, в Краухарде, вон, тоже Северное море – и как, легче дышится местной службе очистки?). Как бы не так! Не хотите ли ровно тех же трудностей, что и у всех, но в увеличенном в трижды количестве – ибо бархатный сезон.
Про сектантов отдельная песня. Допустим, Искусники свое отвоевали, но неужели каждый, самый завалявшийся свидетель чего-то там, не попробует развести наивных туристов на лишнюю крону?
Так что когда на Заседаниях Круга кто-то позволял себе скабрезные шуточки о том, что печать мага господина Акселя давно покоится где-то на песчаном пляже вместе с утраченными навыками, Фил с чистой совестью предлагал наглецу прямо на месте, не отходя далеко, ознакомиться с позабытой боевой магией старичка, которому давно пора на покой. Министр Михельсон поглядывал на то сквозь пальцы, пожилой черный маг имел право на небольшие вольности – тем более, желающих все еще не находилось.
Хотя на деле Аксель иногда лукавил. Действительно, в его округе работа большей частью была сезонной. Просто ее периоды не совпадали с общепринятыми.
Когда с океана потянули северные ветра и солнце затянули тяжелые тучи. Когда берег сковали штормовые волны, а поезд под завязку забился курортными перелетными пташками, возвращающимися в свои дома под проливными осенними дождями. Вот тогда Фил Аксель позволил себе растянуться в гамаке на застекленной веранде с чашечкой ароматного чая и устало выдохнуть:
- Ну наконец-то и я отдохну.
08-30. Чарак. Поднял кого-то не того. Интересный эффект от смешения личностей.
304
Ральф Чарак с интересом осматривал преподнесенный ему череп – натурально, со знанием и тщанием вываренный, инкрустированный изумрудами и золотом череп, с жемчужными зубами, некогда, вероятно, выбитыми.
Можно было отказаться, сославшись на возраст, но юный Тангор пропадал за морем, а иных мастеров-некромантов не сыскалось. Сопровождающие документы намекали на необыкновенную историю появления сего артефакта. Почему бы и не тряхнуть стариной, заодно показав профанам, на что способен древний талант. Ральф отставил в сторону трость, поправил полосатый пиджак у шеи и потянулся к кости.
Ритуал вышел странным, смутным и все же успешным. Мертвец благополучно поделился последними днями своей некогда жизни, показав и отрезанную голову, и занятную беседу с литератором и историком под липами. А затем проснулся полностью, отбросив всякую надежду собрать для начала Круг из двенадцати адептов.
Сознание трупа вернулось и череп метафорически заозирался, если можно так выразиться, все еще пребывая внутри чужой головы самое сутью. Испуганно уставилось на седовласого собеседника и попросилось домой.
- Куда же вам надобно, молодой человек? – смиренно поинтересовался Ральф. Ну хочется мертвецу побыть дома, тоже новость. Он бы и сам не отказался от чашечки чая да прилечь на уютной кушетке.
- Мне бы на Садовую, меня ждут. Но позвольте, какой же я вам молодой? – возмутилась голова. Справедливо.
- Мне давеча минуло четыреста сорок, вам – в десять раз меньше. Как мне кажется, я имею такую возможность.
Череп промолчал.
- Не соврал немец, вот у меня перерезана шеи – и я говорю со старцем.
На старца Ральф не обиделся, как и пропустил мимо ушей неизвестное «немец».
- И что же, по-вашему, после отрезания головы уже и побеседовать нельзя?
- А вы, случайно, не специалист по черной магии? – прищурились изумруды в глазницах.
Ральф скромно пожал плечами, мол, да, балуюсь иногда. Хобби у него такое, проводит время с огоньком. Присел на кресло, опираясь на трость и нагнулся поближе к постаменту с его спутником на ближайший вечер. Предложил:
- Может вина?
- Лучше поговорим о душе, - вздохнул череп.
Спойлер-пояснение
Да, это Берлиоз из Мастера и Маргариты
08-45. Молодой Сатал | Тодер Тангор. Впечатления от встречи с легендой (или с молодым дарованием).
Да, в 3 часа ночи можно забыть, что тела не осталось.

334
- Тангор? - напрягся капитан.
- Ну да! Был такой координатор, лет двадцать назад, нам на курсах все мозги им... Гм... Тоже здесь служил.
Они называют его Тодером. У него сияющие черные глаза и шальная улыбка. Он всего неделю как назначен координатором северо-западного округа и уже успел наворотить дел. И Эдан злится, как злится любой подросток, перед которым воздвигли пьедестал, поманив пальчиком, мол, рассмотри получше, можно – а затем его занимает кто-то другой, недостижимый, и трогать уже нельзя.
Все вокруг зовут его разными именами: талант, молодое дарование, спасение и чудо эпохи. Особенно самому предмету издевательств в красноречии нравится «темный ангел, поднявшийся из горних земель дабы очистить мир от гнилья нежити каленым огнем» - Дан видел, как он смеялся, читая тоненькую газетенку. И оказывается, что улыбка у него не такая уж и противная.
Его величают господином Тангором, лебезят и кланяются. Он вошел в Нинтарк живым – и вышел мифическим героем. Он планомерно уничтожает каждый намек на запрещенную секту и ужасающе сосредоточен в своем занятии. И руки у него жилистые, сильные – от этой мысли дурную кровь невольно опаляет жаром, не имеющем отношения к Источнику.
Его тело не поминают вовсе – оно укрыто темной тканью и завернуто в нее же как в саван. Пройдет всего пара дней и оно взовьется прахом под веселое потрескивание дров. С исхудавшего посмертно пальца спадает кольцо и катится-катится по наклонной, мимо женщины с ребенком, падая в трещины брусчатки. Кому до него сейчас есть дело?
Годы текут, медленно-быстро, и вот уже Эдан сам на его месте, сражается с его врагами и защищает то, что когда-то защищал он. У Эдана есть жена и дети, любимые и дорогие, он за них готов жизнь отдать, но лучше сражаться до последнего вздоха. И не вспоминает о когда-то знакомом одному юнцу маге, пока по нервам не проезжают ржавым лезвием предчувствие:
- Колись, мерзавец, кто это?
Вскоре те же черные глаза смотрят на него. Давай, Эдан, ты хотел познакомиться. Ударить, сжать, убить – спасти.
А он зовет его Учитель. И это даже смешно, только вот трогать по-прежнему нельзя. Тангор, это ты мерзавец, надеюсь, тебе тепло на той стороне.
08-47. Что-нибудь о господине Михельсоне, человеке, ничем не уступающем черным магам.
416
В Министерский Круг люди попадали не оттого, что являлись важными или политически значимыми, пусть и со стороны могло показаться иначе. Туда входили особенные личности, прекрасно осознающие гибельный курс прошлой истории и желающие воссоздать из пепла нечто великое.
Министр Общественной Безопасности не был магом, не являлся мудрым руководителем или одаренным стратегом, да и просто смельчаком его трудно назвать. Вместо всего этого он обладал уникальной способностью, неким талантом – возможностью видеть в другом его самые сильные стороны, скрытые возможности и пределы. Чем пользовался к собственной выгоде и на пользу Ингерники.
Ему удалось разглядеть потрясающий потенциал в юном Тодере, на тот момент едва окончившем колледж. Заприметить злопамятность Акселя и его стремление доказать самому себе и миру вокруг кто из них двоих, он или старик Тангор, достойнее. А также удивительное хладнокровие и цепкое мышление Рэма Ларкеса, позволяющее добиться многого – если стимул появится.
Михельсон терпеливо дожидался переломного момента в судьбе родины, не сомневаясь в том, что он настанет – рано или поздно. И пока привычный порядок вещей вместе с Инквизиторским строем рушился словно карточный домик, у него уже имелся при себе план. Размеренно и четко он создавал фундамент будущей великой страны, с филигранной точностью составляя каждую деталь государственной машины. Понимая, кто должен находиться на каком месте и чего он может этим добиться.
Поставить во главу округов черных магов – невероятное на тот период решение, позабытое со времен Святого Роланда. Пока все вокруг сомневались, можно ли доверить трудноуправляемым, вспыльчивым и заносчивым черным такую власть, Михельсон отлично осознавал – в полной мере понять собратьев и подчинить сможет только другой черный. Непокорность скрывала за собой амбициозность, и если придать нужный вектор – это сыграет добрую службу.
А когда пришел срок, и над тщательно лелеемым детищем нависла теологическая угроза – он не сомневался в том, кто сумеет ее обуздать. Кому достает расчетливости и холодного ума для просчета всех тактических вариантов и вместе с тем черной напористости, которая бульдожьей хваткой уцепится за Искусников и не отпустит, покуда не задушит всех до единого. Оставался последний фактор – личная заинтересованность. Это устроить чрезвычайно легко.
Михельсон задумчиво крутил в руках наконечник арбалетного болта, точно такой же какими пользовались агенты запрещенной секты (за точностью исполнения он особенно проследил). Прекрасно осознавал всю опасность черного безумия и всю его мощь, но ни на секунду не колебался – его план сработает с точностью часового механизма. Ларкес обуздает ярость, перекует ее в целеустремленность. Оставалось лишь запустить этот процесс, столкнуть первую косточку домино в ее ровной очереди.
И Тодеру Тангору суждено стать первой ступенью. Клин клином, кажется? «Жертвуем во имя будущего».
Пока весь мир застывал на распутье, не решаясь сделать выбор, Михельсон действовал.
08-59. Байки армейцев, возвратившихся из Са-Орио. Мифы и преувеличения о Томасе, Шорохе, Лючике с компанией и их делах - приветствуются.
294, обсценная лексика
- Шаман, говорю!
В ответ донеслось насмешливое фырканье.
- Вас там не было, нечего тут фырчать, – возмущенно шипели армейские, попивая теплое пиво под заунывное стаккато дождя. Из-за занавески ощутимо тянуло сквозняком и все согревались как могли. – А коли б видели, то и помалкивали бы. Мы-то когда высадились, тушенки набрали, крупы, прочих харчей запасли. Так там же дыра форменная, конечно оно начало уходить. Не на кашах же сидеть!
- А у местных добыть?
- Добудешь у них, как же, они повернутые на всю голову. Подходишь с деньгами, нормально общаешься, мол, может надо чего, охранку там обновить и в ответ тишина. Только глазами лупают и ни единой связной мысли. Не бить же их, да и куратор все вокруг топтался.
- Ну и чего ваш алхимикус сотворил? Толкнул им бадяжьей самогонки?
- Ты на мастера не наезжай, Тангор дело свое знает почище прочих. Достал он какую-то херовину, навроде магического посоха и давай им мозги пудрить. Обошел кругом – они всё и отдали. Даже торговаться не пришлось.
- Брешешь, - с сомнением протянули не впечатлённые слушатели. Зато с соседнего стола отозвались охотно:
- Ага, а помнишь как он со вторым грузовиком через реку уплыл и неделю пропадал с белым хреном? Ты в фургон-то потом заходил? Там же такой колбасный дух стоял, спать невозможно – только облизываться, да животом урчать.
Из-за спины согласно прогудели и добавили:
- А горный городишко тот? Сидел сиднем у себя в халупе, магичить брезговал. И вдруг – раз, хочу, говорит, пахлавы! Да где ж тебе ее достать, когда нежить все пожрала, а что осталось – люди с боем вырывают друг у друга. И нашел, собака, склад со снедью! С личем конечно и Эхом, но еда-то не тронута и, что главное, добыл пахлаву свою, едрёну...
Бойцы помолчали, погрузившись в ностальгию. Только в углу, надвинув кепку на лоб и утопив нос в кружке, Румол все бубнил: «Шаман, как есть шаман».
@темы: Тексты, Тангорианство